Фото: Олег Филонок

Драматический театр в России зародился при непосредственном участии церкви и незамедлительно выступил в роли достойной альтернативы для богослужебных инсценировок. Театральные представления переместились под своды храма, где наряду с библейскими лейтмотивами впервые прозвучали религиозно-мистические сюжеты, которые дали своеобразный толчок к появлению литургической драмы. В XVII столетии известный духовный просветитель и богослов Симеон Полоцкий предпринял попытку создать литературную драму, в которой прослеживалась моралистическая дидактика и стремление исправить пороки общества через укрепление его нравственной основы. Произведения Симеона Полоцкого так и не обрели известность и признание «по горячим следам», однако нашли свое отражение в репертуаре школьного театра, целью которого было толкование таких понятий, как добродетель и порок, раскаяние и грех через библейские аллегории.

На рубеже XIX и XX веков в театральный мир с новаторскими идеями буквально ворвались великие теоретики К.С. Станиславский и В.И. Немирович-Данченко, при которых на русской сцене впервые были утверждены и реализованы принципы режиссерского театра: единство художественного замысла, подчиняющего все элементы спектакля, психологическая обусловленность мизансцен и другие элементы, ориентированные на выявление творческой индивидуальности артиста. В тридцатые годы прошлого столетия репертуарная политика театров попала под жесткую идеологическую цензуру и только в начале «нулевых» обросла новыми идеями и жанрами, адаптированными под вкус любого искушенного зрителя.

Пьеса российского сценариста документального кино Никиты Воронова «Страсти по Торчалову» была написана в переломный период в истории России, при котором социально-экономический кризис сказался на переменах не только на общественном строе, но и на представлениях о моральных принципах и нравственных качествах. Впервые «Страсти по Торчалову», запятнанные последствиями перестройки, московская публика увидела на сцене Театра на Малой Бронной в 1997 году. Инфернальная «некомедия», раскрывающая многомерность «загробной жизни», покорила российского зрителя невероятной эклектикой народной мудрости, исторических реалий и мистического гротеска и прочно закрепилась в репертуарах многих российских театров. В преддверии закрытия 80-го театрального сезона спектакль «Страсти по Торчалову» появился на афишах и Мурманского областного драматического театра. На постановку остроумной «некомедии» о смысле бытия за гранью реальности у приезжего режиссера Сергея Игнашева и артистов Мурманской Облдрамы ушло около полутора месяцев, и этого времени оказалось достаточно для того, чтобы произвести на северную публику неизгладимое впечатление.

«Эта постановка о любви и других человеческих ценностях. При этом мы не делаем моралите – мы ставим вопросы, которые помогут зрителю оглянуться назад и задуматься: а вдруг что-то нужно и еще можно изменить, перекумекать, как говорил Александр Пушкин», - рассказывает режиссер-постановщик Сергей Игнашев, который прибыл в Мурманск на постановку спектакля из далекого Саратова. И действительно, завораживающие мизансцены, в которых отчетливо прослеживается режиссерский почерк, не только выбиваются из размеренного повествования с оглушительной силой, но и как будто застают зрителя врасплох, заставляя его здесь и сейчас задуматься о правомерности своих действий и поступков.

Действие театральной постановки разворачивается в своеобразном чистилище или, по словам героев спектакля, на «полустанке» между жизнью и загробным миром. Для того, чтобы продолжить путь, его обитатели должны вспомнить свой самый главный грех и раскаяться в его совершении. В унылом «накопителе» пребывают все, кто завершил земную жизнь: вне зависимости от социального статуса и занимаемой должности. Из больничной палаты на жесткие нары потустороннего карцера попадает и Павел Максимович Торчалов – бывший партиец и видный реформатор, который умер от инфаркта в возрасте 55-ти лет. В заполярной постановке его роль исполнял Александр Покатнев:

«Мой герой попадает в междумирье, где ему предстоит пройти массу испытаний. Само действие спектакля происходит в антураже девяностых. Насколько я знаю, Торчалов отчасти списан с Анатолия Чубайса: ворочал ваучерами, занимался другими политическими делами».

Время его пребывания в «зале ожидания» неизвестно, ибо грех Павла Торчалова нельзя классифицировать по общепринятым законам морали. Священное Писание гласит «Не убий!», однако, на деле оказывается, что беспрекословное выполнение Божьих заповедей не гарантирует обретение покоя в райских кущах. Убежденный революционер и цареубийца Сашка Пыжов даже под угрозой «третьего круга» земной жизни в лишениях и невзгодах не меняет своих взглядов, так как не может до конца осознать вину, перед которой блекнет даже участие в расстреле царской семьи в доме Ипатьева. Еще один обитатель временного пристанища – совестливый старик Семен Кушкин – в течение сорока лет не мог понять, какой грех лежит на его душе. Когда же герой восстает против бессмысленного насилия, он понимает, что главный грех он совершил, когда в очередной раз пошел на «поводу» своих убеждений и… «не убил гада». В качестве ответа на вопрос о логике «преступной схемы» напрашивается вывод, что обвинение в нарушении Божьей заповеди возможно только в том случае, если человек, оставшийся в живых, в разы страшнее и опаснее потенциальных убийц, маньяков и насильников. Художественный замысел пьесы раскрывается на фоне идеи христианского смирения, однако, Никита Воронов намеренно отказывается от однозначных оценок с точки зрения религии. Нравственность в «Страстях по Торчалову» раскрывается как метафизическое содержание Человека через гармонию его поступков, мыслей и духовных исканий.

Не менее сложные и противоречивые роли достались Светлане Лебедевой и Юлии Васьковой, которые предстали перед мурманским зрителем в образах жестокой «Римки-коммендантши» и наивной Лизы, что «московский пожар видала». Как выясняется по ходу пьесы, имя Римма строгая надзирательница выбрала себе сама. Вероятно, сочетание букв звучит весьма холодно и решительно, но, в то же время, подчеркивает красоту трепетной души, обманутой в глубоких чувствах. Сила греха, совершенного легкой и жизнерадостной Лизой, очевидна: хрупкая девушка зарубила человека, но сделала это, как сказали бы современные психоаналитики, в состоянии аффекта. И только к концу спектакля автор раскрывает причину, по которой «бедная Лиза» была вынуждена со времен Отечественной войны пребывать в междумирье и дарить свою безграничную любовь всем, кто попадал в отстойник, отчаянно расплачиваясь за необъяснимый грех.

Филигранно прописанные и отыгранные персонажи – это далеко не единственное достоинство новой театральной постановки в Мурманской Облдраме. Особого внимания также заслуживает музыкальное сопровождение, в которое вошли композиции отечественных рок-исполнителей, и аскетичные декорации, передающие общую «жесткость» атмосферы, царящей на сцене.

Ближайшие показы спектакля «Страсти по Торчалову» состоятся 4 и 16 мая на сцене бывшего кинотеатра «Атлантика».