«Труд облагораживает человека», - твердили идеологи социалистического реализма, неустанно повторяя вслух основные тезисы Виссариона Белинского и весьма успешно развивая культ Человека труда в эпоху пролетарской диктатуры. На первый план в жизни страны отчаянно пробивалось движение «Ударник социалистического труда», неразрывно связанное с ура-патриотическими идеалами и громкими победами в производительной сфере. На весь мир гремели имена выдающихся граждан Советского Союза, преодолевших все трудности на пути к Великой державе. О советских «стахановцах» писали книги и снимали киноленты, которые по сей день взывают к совести «нерадивых» россиян, настойчиво избегающих службу во благо Отечества. В СССР таких людей без разбора бы клеймили модным в то время словом «тунеядец» и приставили бы к административным и судебным взысканиям. На самом деле, руками честного и порядочного советского человека были возведены крупнейшие промышленные объекты и налажены крупные объемы производства. Но о чем же гласит обратная сторона «медали»? Низкие заработные платы, уравниловка, тяжелые условия и принудительный труд советских заключенных, который разрушил тысячи людских жизней в погоне за мировыми рекордами…
Кстати о заключенных. В новой стране осужденные тонут в однообразии тюремной жизни, не разгибая спины за токарным станком или же вооружившись затупленным лезвием столового ножа. Всегда найдется работа и для осужденных женщин, которым время от времени поступают масштабные государственные заказы о пошиве очередной партии спецодежды для тревожных служб. Как видно, принцип обязательности труда для осужденных остался и в законодательстве современной России, однако, с многочисленными поправками, которые по сей день вызывают множество дискуссий. С одной стороны, добровольно-принудительная трудотерапия способствует перевоспитанию преступников и их адаптации к будущей жизни за пределами колонии. С другой – трудовая порука в тюрьмах противоречит положению Конституции РФ, которое утверждает исключительную добровольность людского труда.
Вопросом правомерности труда заключенных в России на этот раз заинтересовались и ведущие программы «Послевкусие» Александра Ретунская и Андрей Привалихин. Информационным поводом к выбору данной темы стал очередной маркетинговый ход, который сразу привлек внимание общественности. С 30 ноября заключенные российских тюрем еще на один шаг приблизятся к жизни за пределами зоны. В четверг в Красноярске состоится открытие магазина с продукцией, выпускаемой региональными учреждениями ФСИН. На прилавках торговой точки появятся товары, созданные руками осужденных. Магазин расположен в самом здании исправительной колонии. Также на «зональных» товарах появятся отличительные символы – товары будут произведены под брендом «Сделано в тюрьме», который можно будет разглядеть на бирке.
В течение часа ведущие «Послевкусия» беседовали не только со слушателями «Большого Радио», но и с экспертами из сферы услуги журналистики. В завершении эфира были озвучены результаты уличного опроса среди мурманчан. Собеседники Александры Ретунской и Андрея Привалихина выразили свою точку зрения на вопрос о целесообразности отчасти европейского нововведения, а также отметили, какие недостатки они видят в современной пенитенциарной системе в России.
По традиции первой на связь с ведущими вышла Елена, которая категорически против «тюремных» брендов: «Многие люди говорят, что мы кормим заключенных, а в то же время, кто в этом виноват? Надо создать такие условия, чтобы эти заключенные трудились на благо общества. Однако всё же такой бренд нам не нужен. Его явно пропагандируют те люди, которые не хотят, чтобы заключенные работали. Тюремная символика может отбить потенциальных покупателей. Можно и ужно оставить бренд «Сделано в России».
«В наших тюрьмах такие умельцы сидят! Эти ребята сделают все, что вы захотите. И результаты их труда не встанут ни в какое сравнение с другим фабричным производство. Я некоторое время работал в ИК-16, а мой тесть трудился в ИК-18. Я не понаслышке знаю, какие прекрасные люди могут затеряться среди осужденных. Бренд вводить, определенно, надо», - поддержал инициативу постоянный слушатель Роман, который видит явный потенциал в рабочей силе российских тюрем.
По словам Дениса из Мончегорска, наращивание темпов производства в российских тюрьмах в коммерческих интересах мало возможно по причине высоких затрат на решение вопросов технического характера: «Буквально недавно была предпринята попытка организовать работу в Оленегорской колонии-поселении. Начальник колонии объяснил, что руководство с радостью даст работникам производство любой продукции на территории ИК. Большая проблема заключается в их вывозе с территории – не хватает штатных сотрудников, чтобы обеспечить безопасность нахождения заключенных вне стен колонии. И это только что касается колоний-поселений. Оборудование туда им ввозить дорого. По-моему мнению, в каждой колонии любой заключенный должен обеспечивать сам себя. Если всех перевести на самообеспечение, то тогда незанятого населения не будет. Сам труд по себе для колонии ничтожно дешев. Так же, как и произведенный товар».
Алексей Савинцев, руководитель конгрессно-выставочной компании «МурманЭкспоцентр», прокомментировал данную инициативу с точки зрения маркетинговой эффективности: «Во-первых, работа сама по себе предполагает труд за вознаграждение. Соответственно человек мотивирован на получение денег. У заключенных людей совсем другая задача – отбыть срок без каких-либо приключений. Во-вторых, я не знаю пока ни одного учреждения исполнения наказаний, которое было бы оснащено эффективными станками, к примеру. Как правило, в колониях установлено довольно старое оборудование. Бренд «Произведено в тюрьме» носит совершенно негативный оттенок. В рамках нашей культуры тюрьма не перевоспитывает, а клеймит человека. Соответственно, осужденные, которые производят те или иные продукты, - это неисправимые преступники в глазах других людей, как минимум. Поэтому продвижение этого бренда – не больше, чем пиар».
По мнению журналиста Татьяны Брицкой, «бренд «Произведено в тюрьме» отчасти аморальный. Потому что по закону полноценная работы - это восьмичасовой рабочий день, больничные и отпуска, заработная плата не ниже минимального размера оплаты труда и т.д. На самом деле, заключенные получают крохи. Тысяча рублей в месяц – это для них очень большая зарплата. От этого могут пострадать и потерпевшие, которые пытаются взыскать сумму ущерба по гражданским искам. Эти суммы должны удерживаться из заработка заключенных. Но этого, разумеется, не происходит».
Особое внимание Татьяна Брицкая уделила технической стороне вопроса и трудоустройству людей, которые вышли из тюрем: «Стоит признать, что исправительные колонии недостаточно оснащены для работы. Прежде чем вводит какие-то поправки, нужно для начала перестроить саму тюремную систему. Необходим совершенно другой подход к системе отбывания наказания. Тут есть два нюанса: в мужских зонах трудостроиться сложно. Как и после отбывания срока. В женских зонах совсем другая история. Там реализуется принудительный труд. Я разговаривала со многими женщинами, которые отбывали наказание. Женские зоны – это швейка. Они обшивают форму для всех спецслужб. Одна девушка, которая в этом году освободилась, рассказывала, что они начинали работу в шесть утра, а заканчивали в десять вечера, если не поступал большой заказ. После тюрьмы человек может трудоустроиться только в том случае, если он мотивирован и поддержан организацией социальной помощи. Если же этого не случится, то он, отсидев много лет, выходит на свободу полностью лишенным связи с обществом».
«Я бы не хотела, чтобы этот товарный знак был введен в оборот. Когда ты сталкиваешься с реалиями тюремной жизни, у тебя возникает нерушимая мрачная ассоциация, которая перекрывает всё», - подчеркнула Татьяна Брицкая.
Ближе к завершению эфира на связь с ведущими вышла пресс-секретарь УФСИН России по Мурманской области, Столярова Ольга Владимировна, которая в деталях описала порядок организации труда в колониях, тем самым развеяв заблуждения о несовершенной системе ФСИН: «На территории подразделений УФСИН осуществляется работа шести центров трудовой адаптации осужденных. То есть это такие промышленные предприятия. По уголовно-исполнительному кодексу, все осужденные обязаны трудиться. Поэтому в первую очередь, мы обязаны именно предоставить заключенным трудовые места, а не получить прибыль. От заработных плат у осужденных остается не менее 25% на их лицевых счетах, хотя живых денег на руках они не имеют. Также у них высчитывается определенная сумма за форму и питание. В первую очередь мы стараемся трудоустроить заключенных, у которых есть иски».
По словам Ольги Столяровой, после освобоеждения у бывших заключенных есть все шансы устроиться на хорошее место работы с достойной заработной платой: «У нас ни одного осужденного не выпускается без свидетельства или диплома о получении профессии. На территории наших учреждений установлены киоски, где регулярно обновляется база вакансий, дается информация, какие курсы могут пройти осужденные после освобождения».
Также Ольга Владимировна подчеркнула, что продукция, произведенная под импровизированным лейблом «Сделано в тюрьме», пользуется широким спросом: «Сейчас в наших колониях трудится около пятидесяти процентов осужденных. Наша продукция в принципе пользуется спросом. К тому же мы стараемся участвовать во всевозможных выставках. Вот недавно ездили на «Интерполитех- 2017», где мы представили мебель для детских комнат, сувенирную продукций. Много оформляется заказов на изготовление моделей подлодок и кораблей. На самом деле, мы сами очень давно заказываем в колониях мебель». Наши заключенные работают как по образцам, так и по индивидуальным заказам».
А вот как ответили на заявленные вопросы другие горожане:
«Я бы подумала. Посмотрела бы на качество.
«Нужно отечественного производителя поддерживать».
«Положительно, возможно эти продукты будут дешевле».
«У меня дочка сидит в тюрьме под Вологдой. Они делают мороженое, которое затем едет в Москву. Я в этом году ездил к ней и ел это мороженое.
«Надо знать человека».
«Бирка, которая незаметна? Ну такую футболку я бы купила».
«Заключенным надо работать. Они сходят с ума от того, что они там сидят и ничего не делают. В целом, я к ним нормально отношусь».
«А я уверена, что там делают некачественную продукцию. Поэтому я ее покупать не буду».
И всё же один из главных параметров, регулирующих модель нашего поведения, - это пресловутый человеческий фактор. Осознание того, что в твоем шкафу лежит футболка, сшитая руками человека, некогда совершившего ограбление или даже убийство, едва ли сможет привести кого-то в восторг. Но даже несмотря на ощутимые стереотипы, внедрению инициативы препятствует множество других трудностей. Например, открытие специализированных торговых точек и поставка в них разнообразного ассортимента.